Ветеран
Баллада
Посвящается Александру Васильевичу Коршунову
Детство, юность пролетели -
Не заметил человек.
Вот в войну… одна неделя
Продолжалась целый век.
Порох он глотал - не нюхал.
Сквозь ветра, дожди и снег
Шел и ехал, полз на брюхе
Через сто лесов и рек.
Со своей стрелковой ротой
Брал деревни, города.
Стыл в окопе, мок в болоте,
Стоя спал, недоедал.
Поначалу все везло,
Хоть снаряды рядом выли.
Но… однажды обожгло
Пулей - ладно, что навылет.
Свет померк перед очами:
Смерть дала под самый дых.
Восемь дней лежал с ночами,
Отрешенный от живых.
Помнит время в медсанбате,
Боль бросала в пот и дрожь.
Заходился в крепком мате:
"Врешь, косая, не возьмешь!"
Чуть окреп - навстречу ветру,
Снова с немцем насмерть биться,
Отбирая метр за метром
У еще не слабых фрицев.
В том пути святом на запад,
Повторяя: "Ну, держись!" -
Сквозь тлетворный горький запах
Поправляя смертью жизнь…
Помнит грохот Сталинграда,
В нем больших пожарищ дым.
В беспрерывной канонаде
И его стучал "Максим".
Зло на фронте - не проблема.
Снайпер где-то скрытно сел,
И попал солдат с Улеймы
Под оптический прицел.
Разрывные слал - не шутка!
От беды - не от вины
Он почти на триста суток
Оторвался от войны!
У солдата неустойка,
Но… за совесть, не за страх
С ней, косой, боролся стойко
В тыловых госпиталях…
Шесть десятков все же прожил
И седьмой он разменял.
А на вид - и не похоже,
А на взгляд - еще удал!
Дров, водички натаскивает,
Снег отчистит от ворот,
Кошку Мурку приласкает,
Выйдет глянуть на народ.
Вилы, грабельки изладит,
Сам и сено погребет;
А кому-то, блага ради,
И корзиночку сплетет.
Небольшие годы вроде,
Жизнь - не скажешь, позади,
Но и нынче к непогоде
Голова болит, гудит.
Если сердце вдруг замает,
Голова пойдет кругом,
Он, таблетку принимая,
Весь сберется в крепкий ком.
А в постель никак не ляжет.
Унимая в теле дрожь,
Он сквозь зубы глухо скажет:
"Врешь, косая, не возьмешь!"
И опят заслон невзгоде,
Снова бодр и деловит…
Нет, не зря его в народе
Называют - фронтовик!
|
