* * *
Дожил до понедельника -
Пошел, бутылки сдал.
С каким-то академиком
Случайно выпивал.
Он мне в археологии
Работу предложил
И, видно, хренологию
В стакан мне подложил.
Очнулся я в пустыне
(занес же меня бес!)
Закусываю дыней
Сливовый чемергес.
Я коллектив вливаюсь,
Я членом его стал.
А что еще, не знаю,
Я сам в себя вливал.
Ребята были клевые,
А я у них "бугор"
И все экипированы
Как будто на подбор:
Дырявые подметки,
Дырявые штаны
И очень много водки
У чокнутой братвы.
На каторгу проклятую
Мы шли, как будто в бой.
С тяжелыми лопатами,
С тяжелой головой.
Хотя с великим Шлиманом
Не раз не выпивал,
Но статую старинную
Случайно откопал.
Вся очень-очень голая,
Вся белая, как снег
И мраморно-тяжелая
И баба, как на грех.
За жизнь свою проклятую
Такую не встречал.
Не удержался, статую
Слегка поцеловал.
Тут статуя холодная
Вдруг стала оживать.
Морали благородные
Мне принялась читать:
- Ах ты, подлец несчастный,
Меня ты целовал!
Как поросенок грязный,
Облезлый как шакал.
Не смеешь даже женщины
Касаться ты такой! -
Влепила мне затрещину
Божественной рукой.
Вот с синяком под глазом
Вернулся я домой.
И, как всегда, под газом,
Под мухой, под балдой.
Дожил до понедельника -
Пошел, бутылки сдал.
Не встретил академика,
Хотя его искал.
Но снится и поныне
Огромный дикий пляж,
Великая пустыня,
Божественный мираж...
|
